Плохая война - Страница 12

К оглавлению

12

— Как Ваше здоровье, дорогой друг? — начал разговор итальянец — а сын у Вас молодец, вовремя эти пушки заткнул, а то бы половины моего отряда уже не было.

— Спасибо, Себастьян, на здоровье не жалуюсь. А за половину вашего отряда он положил три четверти своего.

— Видите ли, коллега, Вы же понимаете. Одно дело мои миланцы, профессионалы, отборные молодцы, совсем другое — всякая нижнегерманская сволочь, о которой никто и плакать не будет. К тому же, битву мы выиграли, а победителей не судят.

Барон поморщился, но промолчал.

Вернулся Макс, уже верхом.

— Смотри, отец, мы победили. Поле битвы за нами, собирают трофеи. Даже пушка есть, правда какая-то не очень новая, но Йорг с ней разберется.

— Да, сынок, вижу. У тебя улыбка не то, что шире лица, а под забрало не помещается. Помнишь, я тебе рассказывал про древнего царя Пирра? Чем он вошел в историю?

— Конечно, помню. Какой-то знаменитой победой.

— В которой он потерял слишком много солдат. Он тогда сказал «ещё одна такая победа, и я останусь без армии».

— Наверное, ему бы было более обидно, если бы он проиграл тот бой, правда, отец? Тогда он бы мог вообще не войти в историю.

— Максимилиан, мы нанимаем солдат не для того, чтобы их всех потерять в первом же бою.

— Отец, на моей памяти за последние десять лет ты, наверное, сотню раз нанимал всяких пикинеров и алебардьеров и ни разу не говорил, что их тяжело найти, что всех поубивали или даже что цены растут. Наймешь и в сто первый, подумаешь, беда, четыре талера за штуку.

— Событие, Максимилиан, событие. Ты, насколько я понимаю, вчера познакомился с фон Хансбергом? Сегодня он потерял почти весь свой полк. Спроси у него, зачем нужны солдаты и почему плохо, когда их убивают.

Старый барон в плохом настроении уехал. Эрик, слышавший всю беседу, повернулся и ушёл, сжав кулаки и шепотом бормоча ругательства.

Макс остался с Себастьяном.

— Искренне благодарю Вас, добрый друг, за эту атаку. Вы нам всем очень помогли, вынудив врага прекратить обстрел основных сил. Противник очень рассчитывал на эти пушки.

— Да ничего, стараюсь.

— Приглашаю Вас вечером на итальянский праздник в честь этой победы. Не в обиду Вам будет сказано, но мы умеем веселиться лучше, чем немцы.

— Немцы сегодня и не будут веселиться. Фон Хансберг понес большие потери.

— Одна из причин в том, что он-то как раз не умел веселиться. У него не было много врагов, у него было мало друзей, поэтому ему и досталось самое опасное место. Мотайте на ус, молодой человек. Война это игра вроде шахмат, а мы в ней фигуры и пешки.

Усов у Максимилиана не было, но он задумался. Его всегда учили, что для рыцаря почётно умереть в бою, а отступать — не почётно. А что касается солдат, то какой смысл отступать при первых потерях? Ведь если не будет победы, то получится, что убитые солдаты погибли зря?

Глава 5
Фигуры и пешки

Днем позже.

Военный совет. Благородные сэры собрались обсудить стратегию на ближайшее будущее. Для тех, кто не в курсе, стратегия это пожелание того, как должен действовать вероятный противник. Из непродолжительной беседы, стратеги пришли к выводу, что для противника наиболее логично в данной ситуации было бы достать где-нибудь подкрепление в пару тысяч пехоты или сотен пять конницы и как можно быстрее атаковать.

— Итак, господа, поле битвы за нами, противник отступил, есть предложение следовать за ним. Предположительно, они отступают в свой любимый город, закрывают ворота и с умным видом сидят там до тех пор, пока нам не надоест вести осаду, или пока им не придет помощь, правда не знаю, откуда она может прийти.

— Не так-то всё просто. Мой человек докладывает, что известный нам Бурмайер-младший, подающий большие надежды, написал некоей Шарлотте де Круа письмо, в котором назначает ей свидание в Швайнштадте. Как вы думаете, с чего бы он может там оказаться в то время, как их главные силы отступают на север?

— Простая загадка. Проиграв вчерашнюю битву, наши визави грустно вздохнули, достали свои тяжелые кошельки и послали гонца нанимать ещё швейцарцев. Если мы идем вперед, то оказываемся между двух огней. У Бурмайеров будет не меньше тысячи швейцарцев, даже если они не рискнут напасть первыми, нам придется держать против них около четырех тысяч, а лишних четырех тысяч у нас нет. Причём у них есть как минимум три дороги на выбор. У нас не хватит сил обеспечить безопасность тыла. Только почему Швайнштадт? Это же не самый короткий путь. Я слышал, у младшего Бурмайера талант к военным наукам, а он ведет армию длинным путем, чтобы встретиться с девчонкой.

— Эээ, дружище, он все делает правильно. После того, как покойный граф де Круа незадолго до смерти поднял транзитные пошлины, мост в Швайнштадте перестал быть самой выгодной переправой в окрестностях. Вся торговля уже давно пошла через Левенбург. А сейчас там ещё и ярмарка, так что, хотя по карте путь через Левенбург и короче, но вести армию по дороге с таким интенсивным движением будет дольше, чем дать небольшой крюк. К тому же, швейцарцам торопиться некуда, на ярмарке они могут застрять хоть на неделю, и нанимателям придется здорово раскошелиться, чтобы сдвинуть их с места. Так что парень очень даже грамотно спланировал путь.

— Допустим. Дорогу мы теперь знаем, но не все так просто. В чистом поле нам их задерживать просто нечем. Если мы уводим даже четыре тысячи, то противник атакует нас всеми силами и выигрывает. Из препятствий у них на пути только река, а река сама по себе для швейцарцев не препятствие. Помните Сен-Жакоб-эн-Бирс?

12