Плохая война - Страница 26

Неожиданно улыбка покинула лицо профоса. Через пару взрывов хохота за соседним столом он кивнул своим собеседникам и вышел «на минутку». Вскоре он вернулся, подошел к итальянцам и обратился к ним на их родном языке.

— Господа, вы оскорбили мою жену. Я прошу, чтобы вы немедленно извинились и покинули город.

— Ого, парень, ха-ха-ха, да ты просто сумасшедший, — ответ можно было ожидать, — шел бы ты отсюда, а то хуже будет.

Такие люди, как Маркус, никогда не требуют, не пугают, не угрожают и два раза не повторяют. Он просто повернулся к двери и отдал короткую команду по-немецки. Вошел сержант в сопровождении десятка аркебузиров с заряженным оружием и дымящимися фитилями. Итальянцы так и не поняли, что это всерьёз, и даже рассмеялись. Когда рассеялся дым, смеяться было уже некому.

На звук выстрелов из кухни пулей вылетел хозяин кабака — плотный бюргер с красным лицом и толстой шеей. В гневном монологе он заклеймил позором необузданных вояк, убивающих мирных путешественников в приличных заведениях и потребовал суда, не городского, так военного.

Из высшего руководства ближе всех к месту происшествия оказался Себастьян, которого как обычно сопровождал его телохранитель Луиджи. Кондотьер любезно выслушал излияния кабатчика и вопросительно взглянул на Маркуса.

Профос отлично понимал, что никто не может подтвердить, что путешественники скверно отзывались о немецких женщинах и оскорбили его как должностное лицо. Не желая быть голословным и не считая нужным оправдываться за правое дело, он пожал плечами и спокойно произнес по-итальянски:

— Все эти неаполитанцы сущие негодяи, сеньор Сфорца.

Сеньор Сфорца потерял дар речи. Неаполитанцы-то, конечно, негодяи. Все, поголовно. Но в обязанности профоса не входит отстреливать всех негодяев, которые попадутся под руку. А если бы входило, то можно бы было сделать это как-нибудь потише. Паузу нарушил Луиджи, конечно же, по-итальянски.

— А я знаю вон того парня. Это наёмный убийца из Неаполя. Интересно, по чью душу он сюда заявился?

Трупы обыскали, не забыв и брошенные под стол заплечные мешки, и седельные сумки на лошадях у коновязи. Кроме примечательного арсенала неплохих клинков и пистолетов, нашли разный бандитский инвентарь — отмычки, удавки, короткие дубинки, кистени, флакончики с ядами.

Все это время Марта и остальная компания не вставали из-за стола. В полуподвальном помещении от выстрелов звенело в ушах, а в воздухе плавал пороховой дым. Пока шел обыск и вынос тел, кабатчик продолжал возмущаться.

— Кто мне заплатит за уборку?! Кто оплатит заказанного гуся?!

Марта решила помочь мужу.

— Мы оплатим все, что заказали. А где наш гусь?

— Гусь? Какой тут, к дьяволу, может быть гусь?! — надрывался мэтр, — всё заведение порохом провоняло! Весь угол в крови! Стекла вылетели!

— Пожалуйста, обратите на меня внимание.

Кабатчик сделал паузу в возмущенном монологе и повернулся к собеседнице. Марта имела хороший опыт разговоров с невысокими мужчинами. Если поддерживать дистанцию немножко меньше, чем принято, то визави должен будет или задирать голову, что весьма неловко, или опустить глаза и в упор изучать роскошное декольте, что намного интереснее, при этом настроение у мужчины сильно улучшается, а подыскивать аргументы для спора ему становится весьма затруднительно.

— Мы заказали гуся, и мы намерены его скушать до последнего кусочка. И посмотрите, чтобы наш глинтвейн не перегрелся. А что до крови и пороха, то уж нам-то это никаких неудобств не доставляет.

— Но, согласитесь, нехорошо просто так стрелять в людей, даже если потом окажется, что они преступники. Они ведь здесь ничего не сделали, — мэтр предсказуемо сменил тон с «глубокого возмущения» на «нравоучительную нотацию».

— Разве это не хорошо, что они ничего не успели сделать? Может быть, они хотели здесь кого-то убить, а мы им вовремя помешали? Может быть, они бы и Вас убили, чтобы не платить за еду?

Кабатчик что-то буркнул под нос и вышел на кухню. Йорг, который заглянул на огонек и случайно слышал последнюю фразу, подмигнул Марте и показал большой палец.

Следующим на месте происшествия оказался бургомистр. Оценив обстановку, он приблизительно повторил аргументы кабатчика, Йорг любезно взял бургомистра за локоть, отвел в сторону и предложил официальную версию, по которой бандиты собирались устроить засаду на графиню де Круа, а добропорядочные горожане попросили профоса принять меры. Графиня это наверняка оценит, будет больше шансов, что прошение будет удовлетворено.

Герр Вурст нахмурился, но спорить не стал. Ему ещё предстояло объяснять горожанам, что произошло, причём их надо было как-то успокоить, чтобы не осложняли отношения с гарнизоном со стороны города. Пусть пока ни один житель Швайнштадта не пострадал, но следовало предупредить земляков, чтобы они были очень осторожны в присутствии профоса, а также в присутствии его жены.

Маркус, когда вопрос был улажен, спокойно вернулся за стол, вскоре помощник повара вынес обещанного гуся и глинтвейн. Йорг присоединился к компании, чтобы узнать, что стало причиной на самом деле. Оказалось, что путешественники принялись обсуждать между собой сначала не особенно приличную, по их мнению, одежду женщин, потом незаметно перешли на обсуждение собственно женщин, ну и так далее, до эротических фантазий включительно. Возможно, они считали, что в этой глуши по-итальянски никто не понимал, тем более, выпивши, тем более, неаполитанский диалект, щедро разбавленный местными сленговыми выражениями. Остальное было очевидно. Не сказать ничего про такую женщину как Марта, они не могли, а Маркус не мог сделать вид, что он ничего не слышал.