Плохая война - Страница 54

— Помоги мне переодеться к обеду. Потом приберёшься здесь и принесёшь поесть.

Гертруда уже успела прибрать раскатившую посуду и подмести осколки, когда по лестнице спустился профос. Проходя мимо всё ещё открытой двери, он учтиво поклонился графине, слегка кивнул служанке и спокойно вышел во двор.

— Вот это мужчина, — с восхищением прошептала Гертруда, расставляя тарелки на свежей скатерти.

— Шлюха! — прошипела Шарлотта, — Мало тебе оберста и хуренвайбеля? Ты что, собралась переспать со всеми старшими офицерами?

— Оберста? Спасибо Вам, добрая фея! Я чуть не лопнула! А вот хуренвайбель…

— Заткнись! Можешь ты хотя бы иногда не думать о мужчинах?

— Нет, не могу! — с вызовом ответила Гертруда, — зато я не сплетничаю о Вашей личной жизни, не плюю Вам в суп и не ворую. А еще я не сбежала вместе с мальчиками, а осталась вместе с Вами в этом городе. И почему Вам так важно, чтобы я не переспала с герром профосом? В жизни не поверю, что он привлекает Вас как любовник!

Дверь на лестницу оставалась открытой, поэтому Марта, которая, переведя дух, решила сходить вниз на кухню, услышала последнюю фразу. В два прыжка она подскочила к Гертруде, схватила её обеими руками за горло и прижала к стене.

— Если ты, французская проститутка, еще раз когда-нибудь посмотришь на моего мужа, я тебе тако-ое устрою! Я тебе голову оторву! Я тебя выпорю вот этой цепью! Я сама тебя так изнасилую, что ты два раза лопнешь!

Каждую фразу Марта сопровождала увесистой пощечиной. Шарлотта наблюдала эту сцену с любопытством и без малейшего сочувствия. Скверная девчонка, как и следовало ожидать, захотела услышать только последнюю фразу.

— Ой! Фрау, я никогда… Ай! Не пробовала делать это с женщинами, но… Ой! Если Вы хотите, я могла бы попробовать.

— Что? — кампфрау остановилась и с удивлением посмотрела на Гертруду. Шарлотта с трудом сдерживалась, чтобы не рассмеяться.

— И, пожалуйста, не бейте меня по лицу, лучше выпорите этой своей цепью, только по лицу не бейте, меня же никто любить не будет!

Марта отпустила плачущую девушку. Вспышка злости прошла, на смену ей пришла мысль, что бить чужих служанок нехорошо, особенно на глазах хозяев. Но графиня и не собиралась заступаться, даже наоборот.

— Она всегда думает только об этом. Можешь её выпороть, я разрешаю. Но будь уверена, это не поможет.

— Вы меня всё время обижаете, Ваша светлость, — Гертруда села на пол, вытирая слёзы, — потому что завидуете. Заведите себе любовника, как все делают, и будет Вам счастье.

— Любовника? Это ты мне советуешь? Ты же первой соблазняешь всех мужчин, которые мне нравятся!

— Только не говорите, что Вам нравился герр хуренвайбель, Ваша светлость. Уж чего-чего, а мужчин в этом городе на всех хватит! — девушка выглянула в окно, — Вот, например, герр Максимилиан — очень милый молодой человек.

— Да, герр Максимилиан был бы для Вас неплохой партией, Ваша светлость, — подтвердила Марта.

— У вас у всех одно на уме! — возмущенно воскликнула Шарлотта

— Неужели Вы предпочитаете женщин, Ваша светлость? — искренне удивилась в ответ Марта.

— Тьфу на вас! Безнравственные, аморальные исчадия ада! Оставьте меня в покое! — взорвалась графиня, — дайте поесть спокойно!

Марта и Гертруда переглянулись. Марта подмигнула Гертруде, вскрикнула «Мышь!» и с визгом выскочила за дверь. Гертруда добросовестно подыграла, высоко подпрыгнув и вылетев в дверь с не меньшим визгом.

Шарлотта испуганно подобрала ноги. Так уж было принято, что женщины должны были бояться мышей, хотя мыши даже в легендах не покушались на честь и достоинство благородных дам.

Вдруг кто-то постучал в окно. Шарлотта обернулась на стук и увидела страшную серо-бело-бордовую морду неизвестного зверя. Через мгновение она вспомнила, что окно расположено достаточно высоко от земли и испугалась еще больше, представив, что к этой морде прилагаются крылья, например, от летучей мыши. Но глаза боятся, а руки делают. Руки уже схватили со стола соусник и бросили его в окно.

Соусник разбил стекло в одной из створок и вылетел во двор. В получившуюся дыру ловко проскочил огромный полосатый кот со шрамами на голове и шее.

Симплиций как раз прогуливался по карнизу. Он был очень умным котом и знал, что там, где кричат «мышь!», остро нуждаются в его услугах. Котище спрыгнул на пол, принюхался и ни учуял ни одной мыши. Обидно. Зато на столе лежало что-то вкусно пахнущее. Зверь взлетел на стол, смахнул лапой с тарелки аккуратный ломтик мяса и осторожно укусил его.

— Гертруда! Что это такое?

— Это Симплиций, кот герра хуренвайбеля, — ответила Гертруда, просунув голову в дверь.

— Выгони его немедленно, пока он всё не съел!

— Я его боюсь! — пропищала служанка, — я Вам лучше новое блюдо принесу.

— Неси. Бегом. Выпорю, — привычно скомандовала Шарлотта, откидываясь в кресле.

Гертруда исчезла, а кот неспешно скушал еще пару кусочков, остальное, как это принято у котов, оставил на потом и пошёл к симпатичной женщине погладиться. Симплиций знал, что женщины, от которых пахнет духами, могут подолгу сидеть на одном месте и ласково гладить милую зверушку.

Шарлотта немало удивилось такой наглости, но прогонять кота не стала. Страшный зверь на ощупь оказался очень приятным, тёплым и с густой мягкой шерстью.

— Кто обидел котика — толстого животика? — удивленно спросила графиня, разглядывая следы от собачьих зубов и отодвигая шерсть от краёв ран, — Кабан, медведь или охотник с ружьём? Какой ты, Симплиций, большой и тяжёлый, кто же тебя так? Собаки?